Нелли Уварова: «Вообще родители ждали мальчика — Валеру, но родилась дочка, и меня довольно долго не могли никак назвать»Договориться на интервью с актрисой Нелли Уваровой было тяжело — съемки в новом фильме Ивана Шурховецкого «Спутники» по роману Веры Пановой занимали все время. Зато в Женеве, куда Нелли приехала в качестве гостьи на кинофестиваль, времени оказалось достаточно. Побродив по городу, мы зашли в уютный ресторан, заказали традиционное фондю и задали Нелли несколько вопросов. Про свое имяВообще родители ждали мальчика — Валеру, но родилась дочка, и меня довольно долго не могли никак назвать. Есть две версии происхождения моего имени. Нелли звали сестрёнку моей мамы, которая погибла в Ашхабаде во время землетрясения. А еще у моих родителей была близкая подруга Нелли Владимировна. Говорят, она была чудесным человеком. Про сестру и дочкуМоя сестра Лена — дизайнер. Сколько ее помню, всю жизнь с карандашом и красками. Лена удивляется: «Я не понимаю, почему у меня растет артист, а у тебя художница?» Сейчас Ия начала ходить в школу искусств при Третьяковской галерее, не смотря на возраст — три с половиной годика. Вообще там берут деток с четырёх лет, но мы об этом благополучно не знали. «Нам пора», — подумала я и повела ребенка на отборочный тур. Пришли к началу и оказались уже 65 в очереди. А группа — 15 человек. Собеседования ждали долго — 4 часа, думала, что оно закончится буквально не успев начаться. И правда, сразу же задали вопрос: «А сколько же вам лет?». Но, посмотрев на рисунки, сообщили, что информацию о зачислении вывесят на сайте. Через неделю раздался звонок: «Вы точно будете ходить? Она у вас еще маленькая, но нам очень понравилась». Я с облегчением выдохнула. Про детствоНас с сестрой готовили к самостоятельной жизни: в садик и школу ходили сами. Приготовить, разогреть, убрать — это в порядке вещей. У каждой были свои обязанности по дому. А потом, я ведь росла в Грузии, где подготовка девочки к роли хозяйки, умеющей в доме делать всё — от и до, входит в число обязательных дисциплин. Моя бабушка брала меня с собой на рынок и учила торговаться, общаться, выбирать правильный сыр, помидоры, мясо. Правда, эти знания оказались погребены где-то очень глубоко, поскольку я этим не занимаюсь. Про театральный институт и голосПоступление в институт было делом нелегким. Заканчивала школу, параллельно шли отборочные туры в пять вузов. Сложно было разрываться между школьными экзаменами и вторым туром в ГИТИСе, третьем — в Щуке. Напряжение колоссальное! Я потеряла голос. Однако мне повезло, Георгий Тараторкин набирал свой первый курс и подошел к отбору крайне внимательно, присутствуя на всех экзаменах. Он видел меня с первых шагов, и потеря голоса не означала для меня провала. Помню, когда я пришла в таком состоянии на третий тур, он, как человек опытный, сказал: «Простудилась? Садись! Тебе нельзя говорить, нервничать!». Он просмотрел всех, а потом вызвал меня на разговор один на один: «Значит так. Вылечишься, будешь учиться, нет — нет». И дал мне телефон известного фониатора. Два месяца я молчала. Это колоссальный опыт! Сначала очень нервотрёпочно, а потом учишься слышать. В тебя начинает попадать очень много из того, что раньше ты попросту пропускал. Могу сказать, что за этот период я повзрослела, поняв, что голос, умение говорить, звучать — не самое главное оружие в общении с людьми. |